— Точно, как раз в ней и была статья про меня.

— Да. Бероорс — достаточно сильный маг, и имеет хорошие связи со столицей. Ему принадлежит завод по производству промышленных накопителей и фабрика, на которой изготавливают автомобили. Машины его завода продаютсяпо всей стране. Так что он весьма влиятелен и богат. А вот Стахоорс занимается сельским хозяйством и животноводством. Он долго служил в армии и оброс хорошими связями, его продукцию закупают военные. В итоге, он имеет большое влияние, сравнимое с влиянием Фреира. Ну, и с деньгами у него все очень хорошо. На третьем месте по влиятельности у нас барон Синдр Люстиоорс. Самый главный его ресурс — квартал развлечений.

Я удивленно посмотрел на него. Много раз слышал про этот квартал, но ни разу там не был. Без Ибри на руке туда не пускают. Говорят, в этом квартале располагаются всевозможные увеселительные заведения. От казино и баров до местных публичных домов. Настоящий квартал развлечений, но только для взрослых.

— Очень интересно, продолжай, — попросил я Борута.

— Да осталось немного.

— А я слышал, — влез в разговор Жюль, — что Люстиоорс, на самом деле, самый богатый и влиятельный. Просто он не лезет в политику, но если что, то у него оба барона — и Бероорс, и Стахоорс — будут есть из блюдечка.

— Ну, это просто слухи, — отмахнулся Борут.

— Не уверен. У меня отец вел с ним какие-то дела, и говорил, что у Люстиоорса кварталы развлечений не только в нашем городе. А недавно он начал открывать заведения и в столице. Я считаю, что он самый сильный из баронов! — настойчиво проговорил Жюль.

— Думаю, ты в чем-то прав, — согласился я с ним, вспомнив ситуацию в своем прежнем мире. Ведь казино и публичные дома дают владельцам кучу возможностей для добычи денег, информации и шантажа. У нас в книгах много об этом писали. Да, денег там должно быть очень много.

— Да ну вас. Это все слухи, — обиделся Борут, — Фреир Бероорс все равно круче!

— Конечно, — с улыбкой кивнул Жюль, — вы же практически его люди. А сам Фреир имеет поддержку герцога, и, говорят, водит с ним дружбу.

— Ну не то, чтобы мы его люди, но спорить не буду — отец с ним в хороших отношениях.

— Вот, я об этом и говорю, — невозмутимо пожав плечами, согласился Жюль.

— Так кто там у нас из баронов остался? — поторопил я задумавшегося Борута.

— Да оставшиеся два борона вообще не интересны. Молкоорс и Кретоорс. Так, мелкие барончики со своими фабриками.

— Хорошо, спасибо за информацию, — поблагодарил я его, — пойду домой читать газеты и просвещаться.

— Да не за что, если начнешь читать газеты, за пару недель со всем этим разберешься. А мне и читать не надо. Отец всему учит. Хочет, чтобы я занял его пост, когда вырасту.

— А ты не хочешь?

— Не знаю. Не решил еще. Если бы не было примера отца, которого я вижу каждый день, может и хотел бы, а так… Мне больше нравится с цифрами работать. Статистика, экономика.

— Серьезно? — у меня в голове не увязывались этот бойкий паренек — и занудный экономист.

— Так уж получилось: я всегда был непоседливым и, чтобы успокоить, меня сажали читать учебники по экономике, или помогать отцу разбирать бумаги со статистическими отчетами. Первое время я действительно засыпал, а потом как-то… не знаю, понравилось. Там такой интересный мир! — он мечтательно закатил глаза.

— Ну, ты даешь! — я уважительно посмотрел на Борута. Он, заметив мой взгляд, приосанился.

— Да, я такой!

Услышав это изречение, радостно фыркнула его сестра, оторвавшись от журнала:

— Он всех достал своими цифрами. Даже меня. Экономист!

— Но, но! Еще посмотрим, кто из нас станет богаче и влиятельнее! — гордо заявил ее брат.

— Какие у тебя далеко идущие планы, а меня ты не посвящал! — отозвался Жюль, — надеюсь, в них найдется место и для твоего друга, бедного и скромного Жюля?

— Конечно, дружите со мной, и у всех все будет!

— Похоже, нас принуждают к дружбе, суля метафорические богатства в призрачном будущем, — задумчиво прокомментировала Нокс, — но я согласна рискнуть. Поставить ничего ради…

— Возможности купить тонну мороженного! — подхватила Дана, и радостно заулыбалась, видимо, представив столько сладостей сразу.

— Вечно вы шутить начинаете, а я серьезно! — Борут недовольно посмотрел на девчонок.

Было интересно за ними наблюдать. Борут и Дана, брат и сестра. Оба активные, нетерпеливые. Не представляю, как они уживаются в одном доме.

Зато с друзьями им повезло. Жюль — спокойный, уравновешенный парень, про таких говорят — твердо стоит на земле. Нокс, подружка Даны, на него чем-то похожа. Такая же молчаливая, а если и включает свою активность, то только в пользу подружки, как бы подстраиваясь под нее и оказывая поддержку. У меня сложилось впечатление, что воспитание и стеснительность не позволяют ей стать похожей на Дану, даже если она и хочет этого. В любом случае, Нокс отлично ее дополняла.

По дороге домой я накупил свежих газет, и за ужином сидел и читал, узнавая последние новости и постигая политические хитросплетения. Здесь пресса была независимой, но, как и в моем мире, основная информация пряталась между строками. Никто ни на кого впрямую и откровенно не наезжал. Так, исподволь, в газетах, издаваемых баронством Бероорс, при освещении происшествий делался основной упор на соседнее баронство, так что создавалось впечатление, что там дела идут не очень хорошо, а все хорошее происходит в нашем баронстве. В газетах, издаваемых баронством Стахоорс, все было наоборот.

Глава 12

Тетя выглядела слегка раздраженной. Я решил ее навестить в ответ на полученную просьбу-требование заглянуть в гости.

— Совсем забыл обо мне? — начала она, выйдя в прихожую, где я снимал верхнюю одежду, — ты чем вообще думаешь? Съехал — и все? От тебя никаких известий. Сообщений не оставляешь, домой не приходишь, — выговаривала она, раскрасневшись, грозно нависая надо мной, несмотря на то, что я уже был выше нее ростом. Тетина рука потянулась отвесить мне подзатыльник.

«Самое время решить проблемы с тетей», — подумал я. До этого все никак не выпадало такого шанса: она меня шпыняла, в основном, при посторонних, и в такие моменты осадить ее — значит, нажить серьезного врага. А этого мне не хотелось. Как-никак, родной человек в этом мире, пусть и не для меня, а для Семи, но, в любом случае, ссориться с ней не было никакого желания.

Была еще пара причин, в которых мне не хотелось даже себе признаваться. Первое — это то, что я все еще считался несовершеннолетним, и, на самом деле, тетя, как мой опекун, обладала большими правами, и могла, при желании, изменить мою жизнь не в лучшую сторону. Второе — есть еще Ромуал, с которым мне было бы полезно поддерживать хорошие отношения. Пора уже начинать задумываться о будущем, и глава департамента магии может оказаться весьма нужным знакомым. А если я окончательно поссорюсь с тетей, то… в общем, лучше постараться свести наши отношения если не к миру, то хотя бы к нейтралитету.

Я легко увернулся от ее руки. Отошел от разъяренной тети на пару шагов:

— Давай поговорим спокойно, как взрослые люди, — выставив перед собой руки, я обратился к ней.

— Спокойно? Это кто тут не спокойный, давно ремня не получал?

— Ты же взрослый человек, что ты так завелась?

— Ах, завелась? — да, зря я это сказал, с женщинами надо быть аккуратнее, и следить за каждым своим словом. — Да ты что о себе возомнил, мальчишка? Что, у тебя теперь свой дом, и ты стал большим, и тетя тебе уже не указ?

— Подожди, давай пройдем в комнату, сядем, чаю попьем. Ты мне спокойно объяснишь, в чем я не прав.

Не знаю, что на нее подействовало: то ли мой спокойный тон, то ли все-таки слова дошли до адресата, но она опустила руки и устало кивнула:

— Пойдем уж.

Я развернулся и прошел в гостиную. Тетя молча вошла вслед за мной и села за стол. Стараясь не нарушить хрупкое перемирие, установившееся между нами, я быстренько метнулся на кухню и сделал чай. Достав пирожные, которые купил по дороге, из пакета, я накрыл на стол.